Россия сейчас в глубоком кризисе. В качестве его причин предлагают считать внешние санкции и падение цен на нефть. И с этим мало кто спорит, хотя это предположение не выдерживает и минимальной критики. Как известно, санкции затрудняют жизнь вне России ограниченной группе физических лиц и еще более ограниченной группе юридических лиц. Системного воздействия на экономику России это оказать не может. Ограничения внешнего кредитования также не имеет существенного значения, поскольку ЦБ давно организовал возможность привлечения валютных кредитов на весьма льготных условиях (из валютных резервов). Сильное падение цены на нефть само по себе не приводит к кризису. Это подтверждает текущее состояние Саудовской Аравии и Норвегии, которые, имея сильную зависимость от экспорта нефти, тем не менее не испытывают кризиса и показывают хорошие темпы роста ВВП.
Очевидной и единственной причиной текущего кризиса в России является глубокая искусственная девальвация рубля. Причинно-следственная связь следующая. Сильная девальвация рубля немедленно вызвала резкий скачок инфляции (было 6% годовых, стало 16%). Это вызвало резкое падение реального благосостояния населения, что резко снизило конечный поток спроса к производству. При этом рублевая ликвидность из производства стала быстро перетекать в спекулятивную покупку валюты. Производство начало падать, доходы работников снижались, что еще более снижало поток спроса, что еще более снижало производство и т.д. Это и есть кризис. Доминирующим процессом стала спекулятивная скупка валюты за рубли. Доходность этого процесса в разы превосходила доходности производственных процессов. Страна вернулась к тотальной валютизации, когда рубли изымались откуда только можно (включая реальный сектор) и переводились в валюту. Благосостояние населения резко упало. Антикризисный план правительства много чего предусматривал, кроме одного – немедленной остановки девальвации, поэтому кризиса он не остановил. Уже этого достаточно, чтобы констатировать, что девальвация нанесла огромный текущий ущерб стране. Ниже будет показано, что девальвация ухудшила и перспективы России, существенно снизив (а не повысив) конкурентоспособность производства. Также будет показано, что именно девальвация (или угроза девальвации) явилась основной причиной оттока капитала из России с 2008 года.
Но тут возникает резонный вопрос: а можно ли было избежать девальвации при таком падении нефти? Ответ тоже очевиден: вполне можно было. Это позволял большой профицит торгового баланса, большие валютные резервы для подавления спекулянтов на валютном рынке, большие бюджетные фонды для покрытия выпадающих доходов при падении нефти. Такие же параметры и возможности имела Саудовская Аравия, которая значительно сильнее зависит от нефти, чем Россия. И там не было девальвации местной валюты (реала). По совершенно естественной причине: падение нефти резко уменьшило профицит торгового баланса, но не вывело его в ноль. Фундаментальных оснований для девальвации просто не было. Падение нефти резко уменьшило доходы бюджета, но выпавшие доходы были скомпенсированы из больших бюджетных фондов. Страна просто не заметила падения нефти, сохранив рост ВВП в 4% в год.
Наши фундаментальные реалии также не способствовали девальвации рубля. В 2013 году (до падения нефти) наш экспорт составлял 523,3 млрд.долл., импорт – 341,3 млрд.долл., профицит (превышение экспорта над импортом) – 182 млрд.долл. Правда другие фундаментальные компоненты платежного баланса были дефицитными: баланс услуг (-58,2), баланс инвестиционных доходов (-88,8). Баланс инвестиционных доходов определяется структурой инвестиций и заимствований, его сбалансировать быстро нельзя. Чего нельзя сказать о «мутном» дефиците баланса услуг, который вполне можно было бы устранить. В результате получили бы годовое фундаментальное превышение предложения валюты над спросом в размере 182-88,8=93,2 млрд.долл. Предположим, что мы хотим пережить без девальвации цену нефти в 25$ за бочку (то есть, падение на 75%). При таком падении нефти доходы от экспорта уменьшатся на 36% (при доле углеводородного сырья в экспорте 48%), то есть на 188,4 млрд.долл. У нас есть реальный профицит в 93,2 и в совокупности будем иметь дефицит в размере 188,4-93,2=95,2 млрд. долл. в год. Это 27% от импорта. На эту величину можно было бы снизить импорт (путем выборочного эмбарго) при угрозе сильного обвала нефти. И вообще обошлись бы без девальвации. В крайнем случае можно было снизить импорт легкой девальвацией рубля в размере, не превышающем 27% (до значения примерно 45 руб/$).
Тут мне могут возразить. Ведь я рассматриваю только фундаментальную часть платежного баланса, включающую торговый баланс, баланс услуг и баланс инвестиционных доходов (все вместе составляет счет текущих операций). А ведь есть еще спекулятивная часть (будем называть ее балансом капиталов). А там у нас хронический дефицит (отток). Вот якобы и основа для девальвации. У нас мол плохой инвестиционный климат и все хотят перевести капиталы вовне. Но предположение о плохом инвестиционном климате не подтверждается, поскольку в 2007 году этот климат был не лучше, а наблюдался большой ПРИТОК капитала. Причина была простой: при стабильном рубле внутренняя рублевая доходность была очень большой (двузначной), что обеспечивало фантастическую валютную доходность для внешних инвесторов. И наши резиденты предпочитали привлекать внешние валютные кредиты, поскольку внутренние рублевые ставки были фактически запретительными. Поэтому приток тогда никак не был связан с инвестиционным климатом, а имел объективную финансовую основу.
Соответственно, и текущий отток капитала имеет объективную основу. Она напрямую связана с курсом рубля. Дело в том, что упомянутый выше приток капитала (зародился в 2003 и имел пик в 2007-ом и 1-ом полугодии 2008-го) привел к огромной диспропорции – отрицательной суммарной валютной позиции резидентов. То есть суммарно валютные активы резидентов стали существенно меньше их валютных обязательств. К началу 2008 года эта позиция составляла около (-600млрд.долл.). Это серьезная системная диспропорция, которую нельзя было допускать. Ее причина – хронически высокая (двузначная) инфляция, которая влекла высокие рублевые банковские ставки. Эта инфляция носила немонетарный характер (за исключением периода конец 2007-начало 2008) и определялась, в основном, механизмом формирования тарифов монополиями, когда они индексировали тарифы на следующий период на величину инфляции текущего периода, тем самым пролонгируя эту инфляцию на следующий период. А монетарная инфляция (инфляция спроса) отсутствовала по причине отсутствия перегруженности производственных мощностей и рабочей силы (за исключением указанного выше периода). Для устранения немонетарной инфляции достаточно было заморозить тарифы монополий на 2 года. Но этого сделано не было (возможно, монополисты не дали). В результате получили целых две беды: 1. Огромную отрицательную валютную позицию резидентов и 2. Геометрический рост рублевых издержек наших предприятий, что явилось основной причиной их хронической неконкурентоспособности.
Но вернемся к оттоку капитала с 2008 года. Девальвация рубля в условиях огромной отрицательной валютной позиции резидентов смерти подобна, поскольку приводит к огромным убыткам резидентов. Это заставляет их закрывать данную позицию, покупая валютные активы, что проявляется в оттоке капитала. После кризиса 2008 года эта позиция была «немного прикрыта» с большими убытками, но еще оставалась довольно существенной (около -400млрд.долл.). Отток капитала ослаб, поскольку резиденты надеялись, что ЦБ вернется к исполнению ст.75 Конституции РФ по обеспечению устойчивости рубля. Но их надежды не оправдались. ЦБ полностью выхолостил свой механизм управления курсом рубля, разрешив автоматическое смещение границ «валютного коридора». Это механизм не подавлял, а поощрял спекулянтов, создавая легко наблюдаемый тренд в нужном для спекулянтов направлении. Учитывая явную приверженность наших властей к девальвации, резиденты в отрицательной валютной позиции поняли, что обречены на убытки, и начали закрывать эту позицию, скупая валютные активы, что определило отток капитала. Если бы власти дали резидентам гарантии отсутствия девальвации рубля, то отток капитала прекратился бы примерно с 2010 года. И никаких объективных оснований для дальнейших девальваций просто бы не было.
Резюмируя сказанное, можно сделать вывод, что наши власти имели все возможности для недопущения девальвации рубля даже при сильном падении нефти. Возможные спекулятивные всплески спроса на валюту можно было гасить грамотными интервенциями, которые реально подавляли спекулянтов (валютных резервов хватало с избытком). А выпадающие доходы бюджета (при падении нефти) гасить из огромных бюджетных фондов (для этого они и создавались). Таким образом, при наличии желания мы могли бы избежать текущего кризиса.
Но к нашему несчастью, никто не думал о том, как избежать девальвации, а думали как раз о том, как провести девальвацию. Такие думы были еще в нулевые при стабильном рубле, но ЦБ тогда жестко выполнял ст.75 Конституции РФ и не шел на искусственную девальвацию рубля. В результате этого ВВП страны стабильно рос с темпом 7% в год, а благосостояние населения выросло вдвое! Но в 2008 году ЦБ из-за ошибок в «коридорном» механизме управления курсом рубля был вынужден провести девальвацию, и началась очередная черная полоса в отечественной истории. Ключевым моментом здесь стал 2013 год, когда экономика России «забуксовала» при благоприятных внешних условиях. Тогда во всем опять обвинили «слишком дорогой рубль» и была дана отмашка на проведение очередной девальвации. И это было тогда, когда совершенно никаких объективных причин для девальвации не было. Нефть тогда стоила больше 100$ за бочку, страна имела огромные валютные резервы и бюджетные фонды. На каком основании принимали такое решение? Ведь причины резкого снижения темпов роста были совершенно другими, и для исправления ситуации как раз требовалось дать гарантии по недопущению девальвации. Эти причины подробно изложены здесь. Но в качестве обоснования взяли совершенно смехотворное утверждение о необходимости устранения диспропорции под названием: «опережающий рост зарплат по сравнению с ростом производительности труда». Да, была такая диспропорция, но ее причина совершенно очевидна – это высокая немонетарная инфляция, которая заставляет работников требовать от работодателей повышения зарплаты, поскольку ее покупательная способность постоянно уменьшается инфляцией. И работодатель вынужден это делать. А инфляция у нас немонетарная (дутая), она не связана с ростом производства. Вот поэтому зарплаты растут быстрее производительности труда. Задавите немонетарную инфляцию (тарифы монополий) и не будет этой диспропорции. Но для этого придется плотно «работать» с монополистами, которые, видимо, умеют сопротивляться. В 2013 году была робкая попытка заморозить их тарифы, но она была фактически нейтрализована. А вот население беззащитно, за его счет можно делать все, что угодно.
Однако вопрос быстрого роста зарплат – это только один элемент большой глобальной проблемы – геометрического роста издержек нашего производства. Причина этого все та же – высокая немонетарная инфляция. Она каждый год собирает все издержки «в кучу» и домножает их на коэффициент, больший единицы. Например, если годовая инфляция 10%, то этот коэффициент будет не менее 1,1. Получаем геометрический рост издержек. Это определяет нашу хроническую неконкурентоспособность. У наших внешних конкурентов скорости роста издержек существенно меньше из-за существенно более низкой инфляции. Поэтому мы можем иметь очень низкие текущие валютные издержки по сравнению с нашими внешними конкурентами, но все равно будем оставаться неконкурентоспособными, потому что скорости роста издержек несравнимо разные и через очень короткое время наши издержки догонят и перегонят издержки конкурентов. В этих условиях многие наши производства даже начинать не имеет смысла. А чтобы смысл появился, НЕОБХОДИМО выровнять скорости роста издержек, то есть подавить немонетарную инфляцию. Вот этого многие наши экономисты и производственники понимать не хотят. Они предпочитают тупо настаивать на девальвации рубля, которая единовременно снизит валютные размеры наших издержек. Но они упорно не хотят видеть, что эта же девальвация не только не уменьшает, а увеличивает реальную причину быстрого роста издержек – инфляцию, что реально СНИЖАЕТ нашу конкурентоспособность.
У меня сложилось устойчивое впечатление, что большинство нашей власти, либеральные экономисты, многие производственники заражены «девальвационным вирусом». Многие из них искренне верят, что девальвация может быть полезна России. В 2013 году эти люди продавили ориентацию на очередную девальвацию. И успешно ее провели. Получили глубоко отрицательный результат. Ни одно из их положительных предположений не реализовалось. Это касается прежде всего конкурентоспособности. Она реально снизилась. Для всех, включая экспортеров. Поэтому никакого импортозамещения ожидать не приходится. Все, что мы сейчас наблюдаем – это результат продэмбарго или госстимулирования определенных отраслей. Коротко сравним ожидания и результаты.
Вместо роста конкурентоспособности ее падение.
Бюджет надеялся на девальвационную компенсацию доходов при падении цены на нефть. Он ее получил, но одновременно он получил резкое снижение доходов из-за кризиса, вызванного той же девальвацией.
Сырьевые экспортеры вроде получили девальвационную компенсацию падения цен на нефть, но их конкурентоспособность все равно упала из-за роста инфляции. А без девальвации компенсацию могли бы получить из резервных фондов (не опуская население и не вгоняя страну в кризис).
ЦБ пошел на нарушение ст.75 Конституции РФ ради девальвации, взявшись тагетировать инфляцию. Но девальвация резко взвинтила инфляцию. И теперь ЦБ может ее снизить только двумя способами: остановить девальвацию или поддерживать девальвационный кризис, который из-за низкого спроса сопровождается небольшим снижением недельной инфляции. Но второй вариант – это ловушка, поскольку у производителей продолжают расти девальвационные издержки, а цены они не могу поднимать из-за отсутствия спроса (кризис). В результате их рентабельность падает и многие уже в убытке. Если такая ситуация продлится еще какое-то время, то начнется массовое закрытие производств. С другой стороны, если ЦБ остановит девальвацию и конечный спрос немного восстановится, то немедленно появится рост цен, компенсирующий производителям девальвационные издержки (отложенная инфляция). То есть ЦБ поставил себя в нехорошую ситуацию: либо выход из кризиса с ростом инфляции, либо продолжение или углубление кризиса. Пока он выбирает второе.
Банки вроде бы получили высокие ставки (из-за инфляции), но кризис снизил спрос на кредиты (хотя некоторые субсидируются государством). В результате – проблемы с прибылью.
О населении уже говорил – глубокое падение благосостояния.
Общее падение ВВП и промпроизводства.
Монополисты – остались «при своих».
Единственные однозначные бенефициары девальвации – валютные спекулянты-инсайдеры.
И, наконец, мы своими руками через девальвацию организовали огромный отток капитала. Одна его часть – это спекулятивная скупка валюты. Вторая часть – вынужденное закрытие ставшей убыточной огромной отрицательной валютной позиции резидентов. В 2008 году эта позиция была около (-600) млрд.долл., в начале 2015-го ее полностью закрыли, в основном, путем покупки валютных активов. Вот примерно эти 600 млрд.долл. и составили основу оттока капитала за период с 2008-го по 2015-ый. Можно посчитать и суммарный убыток, который девальвация нанесла стране в этот период. Напомню, что при указанной выше суммарной валютной позиции резидентов (-600 млрд.долл.) рост доллара на 1 рубль приводил к увеличению суммарных убытков резидентов на 600 млрд. руб. Курс доллара к рублю за этот период вырос на 80-24=56 рублей. Если предположить, что отрицательная валютная позиция резидентов закрывалась линейно, то общий убыток резидентов за этот период составил 600*56/2 = 16,8 трлн.руб. Но эти «мелочи» скромно предпочитают не замечать.
Фактически получилось так, что наши люди, зараженные девальвационным вирусом, нанесли стране огромный ущерб. Это похоже на хорошо организованную диверсию. Кто был «активным» диверсантом (осознанно распространял, пропагандировал и реализовывал девальвационную заразу), а кто был «пассивным» (искренне считал, что это полезно стране), теперь значения не имеет. Диверсия реально удалась и, по-моему, «пассивным» диверсантам пора отойти от «девальвационного угара» и попытаться осознать, что они натворили. И начать исправлять ситуацию. Если же этого не произойдет, то народу через некоторое время придется записать их в «активные» диверсанты со всеми вытекающими оттуда последствиями.
Затягивание с исправлением ситуации усложняет процесс исправления. Сейчас это можно сделать следующим образом:
1. ЦБ объявляет, что текущая активность валютных спекулянтов угрожает национальной безопасности, поэтому он примет все необходимые меры для возвращения курса рубля к объективным реалиям. Это заявление подкрепляет несколькими продажами валюты, заставляющими спекулянтов, играющих против рубля, с убытками закрывать свои позиции. После этого спекулянты быстро развернутся в сторону укрепления рубля (независимо от цены на нефть) и погонят курс доллара к значению 70 (он с некоторым запасом фундаментально соответствует цене на нефть НОЛЬ). На этом уровне ЦБ имеет смысл остановить укрепления рубля скупкой валюты (при этом будут восстановлены ранее потраченные резервы). Далее поддерживать курс на этом уровне независимо от цены на нефть. При этом следить, чтобы счет текущих операций не выходил в дефицит (по любым причинам). Спекулянты уйдут с валютного рынка, их деньги начнут перетекать в реальный сектор. Девальвационные издержки перестанут расти, соответственно перестанет расти явная и отложенная девальвационная инфляция.
2. Заморозить тарифы монополий на 2 года. Инфляция снизится до 3% в год. Наше производство станет конкурентоспособным.
3. Выпадающие доходы бюджета гасить из бюджетных фондов. Размер дефицита бюджета не имеет значения. При исчерпании фондов деньги можно брать напрямую у ЦБ. Инфляции спроса не будет, если грамотно управлять загруженностью производств и рабочей силы.
4. Всячески стимулировать производство для внутреннего потребления. При необходимости применять безинфляционное подавление импорта посредством выборочного эмбарго.
Страна получит возможность развиваться независимо от внешних условий. Кризис закончится. Начнется рост с преобладанием собственного производства. По мере его развития произойдет замещение нефтегазовых доходов и дефицит бюджета можно снизить. Этим будут устранены основные диспропорции на системном уровне. Далее можно подходить к оптимизациям на более низких уровнях.